this is a photobook: Первые фотокниги: «Луна как планета, мир и спутник» Джеймса Несмита

Хотя сегодняшнее представление о фотокнигах и о том, как они должны выглядеть, сформировалось только в двадцатом столетии (чему, как я уже писала, поспособствовал выход American Photographs Уолкера Эванса), варианты использования этого формата можно было наблюдать еще веком ранее, спустя всего несколько лет после официального рождения фотографии. В октябре 1843-го английский ботаник Анна Эткинс опубликовала работу Photographs of British Algae: Cyanotype Impressions, сопроводив ее собственными изображениями. Через несколько месяцев Уильям Генри Фокс Тальбот издал The Pencil of Nature, признанную первой книгой с использованием снимков, выпущенной для полноценной продажи.

Несмотря на время своего появления, некоторые из подобных проектов нельзя не признать весьма любопытными образчиками формы и стиля, вызывающими интерес и сейчас. Мне кажется важным обращаться в блоге This is a photobook к рассказу о таких изданиях, что я и буду делать раз от раза. Начать же серию подобных материалов мне хотелось бы отнюдь не с упомянутых примеров, а с работы Джеймса Несмита «Луна как планета, мир и спутник» / The Moon: Considered as a Planet, a World and a Satellite, благодаря которой случилось мое знакомство с этой страницей истории фотокниг. Проект, на мой взгляд, примечателен еще и тем, что вошедшие в него кадры можно смело рассматривать в контексте дискуссии вокруг фотографического медиума, запущенной Вальтером Беньямином, а впоследствии продолженной в эссе Сонтаг, Барта и других исследователей. Той самой дискуссии, что в последние годы особенно активно переходит с поля философии в пространство художественной практики.

Все картинки, как всегда, увеличиваются при клике.

Джеймс Несмит (1808—1890)

Путешествие на Луну с помощью фотокамеры

Двадцать четыре фотографии Джеймса Несмита, вошедшие в его книгу, кажутся едва ли не столь же детальными изображениями лунной поверхности, какие в 1964 году сделал «Рейнджер-7», первый американский зонд, передавший на Землю выполненные с близкого расстояния виды естественного спутника планеты. Это высокое качество снимков мгновенно вызывает вопрос: как астроном-любитель из Северной Англии, работавший в 1870-х, примерно за сто лет до старта космической эпохи сумел добиться такой впечатляющей достоверности, имея доморощенный телескоп и довольно примитивную камеру? Разгадка, впрочем, проста.

Обложка, титульный лист и одна из страниц первого издания «Луны» Несмита (1874)

Обложка третьего издания книги (1885)

Несмит был сыном достаточно известного шотландского пейзажиста Александра Несмита. В год, когда Луи Дагер представил Французской академии наук процесс получения фотографического изображения, 31-летний Джеймс набросал первый эскиз парового молота — изобретения, принесшего ему успех и славу. Запатентовав идею, он очень скоро ушел в отставку, чтобы последние три десятилетия жизни посвятить другому своему любимому увлечению — астрономии. В темное время суток в одной ночной рубашке он, вооружившись телескопом, расхаживал вокруг собственного дома в Манчестере в поисках наилучшего вида звездного неба, и больше всего его внимание захватывала Луна. Разглядывая ее, Несмит, будучи, как и его отец, опытным рисовальщиком, делал подробные эскизы поверхности спутника, задействуя серую тонированную бумагу и черные и белые мелки.

На основе этих работ им была создана большая лунная карта, впервые представленная на Всемирной выставке 1851 года и удостоенная там золотой медали. Те же самые рисунки астроном использовал для изготовления гипсовых моделей отдельных участков небесного тела (некоторые из них по-прежнему хранятся в запасниках Музея наук в Лондоне). Скульптурные композиции, чей размер не превышал двадцати квадратных дюймов, стали частью визуальной фантазии Несмита, опубликованной на страницах The Moon: Considered as a Planet, a World and a Satellite.

Титульный лист третьего издания книги (1885)

Изобретатель просто переснял миниатюрные слепки, осветив их под низким углом. Итоговые крупные кадры оказались гораздо более четкими, нежели самые лучшие изображения таких пионеров астрофотографии, как Генри Дрейпер, Льюис Разерфорд и Уоррен де ла Рю. Одна работа последнего из авторов, собственно говоря, является единственным подлинным видом Луны, помещенным в книге Несмита.

Разворот книги с фотографией Уоррена де ла Рю

Первое издание проекта, подготовленного совместно с астрономом Джеймсом Карпентером, выпущено в 1874 году. При его печати использовалось сразу несколько технологий тиражирования иллюстраций: гравировка, гелиотипы и вудберитипы (в третьем издании 1885 года все гелиотипы заменены вудберитипами). В большинстве своем снимки были выстроены в такой последовательности, что одна картинка вертикальной направленности занимала отдельную страницу. Чаще все на соседнем листе располагался текст, однако встречаются и три разворота с парами изображений. В первой версии книги сюрреалистичные фотографии морщинистой руки Несмита и старого яблока (эти выразительные образы он использовал, чтобы показать эффект влияния возраста на изменение поверхностей) и вовсе находились на одной странице, но к третьему выпуску кадры были разведены.

Пример редактирования страницы в первом издании «Луны» (1874)

Пример редактирования разворота в третьем издании «Луны» (1885)

Насыщенная научная часть The Moon: Considered as a Planet, a World and a Satellite, естественно, представляется доминирующей во всей работе. Тем не менее проект, безусловно, можно считать прототипом фотокниги, учитывая значимость его визуального материала. Даже зная, что снимки Несмита — это фикция, ученые высоко оценили их. В журнале Nature, к примеру, была опубликована восторженная рецензия: «Иллюстрации к этой книге настолько замечательны, что каждый, кто желает добираться до сути любого астрономического явления, испытывает желание обратиться прежде всего к ним. Ни одному студенту до сих пор не удавалось положить перед читателем более правдивые или поразительные виды естественных объектов, чем представленные здесь, и я могу добавить, что редко когда-либо прикладывалось столько труда, что бы получить такую точность».