вторник, 1 июля 2014 г.

Грани будущего: «Потом» Наталии Балута

«Потом», первая книга московского фотографа Наталии Балута, едва выйдя в мае этого года, практически сразу попала на фестиваль Self Publish Riga в Латвии, после чего показывалась в Петербурге в рамках выставки отечественного самиздата I'mpressed, а теперь отправилась путешествовать по Европе в составе коллекции мобильной библиотеки Zines of the Zone. Публикация эта, выпущенная внушительным тиражом в 500 экземпляров (молодые художники, осваивающие в нашей стране поле селф-паблишинга, редко когда переступают порог и в сотню копий), непроста как по своей структуре, так и по содержанию.


Визуализировать невизуализируемое — такой была одна из задач Наталии, исследовавшей в «Потом» тему будущего. Свыше пятнадцати лет Балута занимается аналитикой и прогнозированием для международной корпорации («У нас есть профессиональная шутка, что в этой работе пополам науки и магии»), однако в своей книге фотограф пытается выстроить не политические, экономические или социальные сценарии, чего легко ожидать от издания, изучающего подобный вопрос. Автора интересуют скорее личная человеческая история, интуитивный поиск тонких ассоциаций, связывающих нас с незримым и непознаваемым грядущим временем и требующих от зрителя столь же тонкого и внимательного погружения.

В интервью This is a photobook Наташа рассказала о том, как она собрала свой пазл о будущем, как искала нужную форму для высказывания, почему у ее книги есть две концовки и зачем нужно подстегивать собственные амбиции.


— Расскажи об основной идее «Потом». Как вызревал у тебя этот проект?
— Он вырос из моего давнего интереса к теме времени. По своей нехудожественной работе я много связана с планированием, прогнозированием, предсказанием будущего. Наверное, большая часть моих мыслей там находится. Я много читала об этом, пыталась сделать что-нибудь в подобном направлении как автор и в итоге пришла к выводу, что в фотографии наблюдается недостаток идей относительно того, как она может взаимодействовать с будущим, возможно ли такое вообще. Я стала размышлять над этим. Смотрела на окружающий мир и постоянно спрашивала себя: что вообще означает слово «будущее»? Под ним можно понимать то, что сегодня я нахожусь в контакте с какими-то людьми, с предметами в пространстве, но если переместиться во времени, то, скорее всего, кто-то или что-то из этого исчезнет. Так появилась моя первая идея для проекта, в книгу вошедшая как глава под названием «Что появится?». В ней те или иные объекты заменяются белым пространством, освобождая место для чего-то, что со временем возникнет.


Довольно скоро я поняла, что одного подхода к теме недостаточно. В тот же период у нас как раз начался курс в «Фотодепартаменте», посвященный связи науки и фотографии. Для меня, несомненно, это был очень правильный метод — попробовать черпать вдохновение и приемы где-то вне художественной среды. Я занялась изучением схожести футурологии и фотографии. С удивлением для самой себя я обнаружила немало близких черт и решила попытаться привнести научное знание в искусство. К примеру, согласно одному из мнений, предсказывая будущее, мы, очевидно, не можем дать единственно верный ответ. Именно поэтому футурология строится на множественных сценариях, и где-то между этими вариантами находится окончательный. Так я поняла, что и мне тоже необходимо пользоваться разработкой разных версий будущего, представив себе, что со временем пропадет, что останется, а что появится. Из этих трех вопросов и сложились части моей работы.

— Когда я увидела твой проект впервые в 2013 году на показах в «Фотодепартаменте», он уже был представлен в виде макета предполагаемой книги. Решение воплотить эту работу в подобной форме было принято сразу? Или все-таки ты предполагала какие-то другие способы реализации «Потом»?
— Да, у меня изначально была идея, что эта серия станет книгой. Материал, наполняющий проект, достаточно многообразный, сложный, нелегко просто так свалить его на голову зрителю. Мне показалось, что именно в книге его будет легче организовать. К тому же размер издания по сравнению с масштабом инсталляции представляется более воспринимаемым. Мне захотелось убрать некую дистанцию между своей работой и зрителем, поскольку в процессе, общаясь с разными людьми, я увидела, как для некоторых из них размышления о будущем являются вообще чем-то недосягаемым и пугающим, чем-то из другой жизни. У меня же было желание добиться того, чтобы такая тема воспринималась как что-то более близкое, чему книжная форма способствует.

Инсталляция «Потом» в пространстве «Тайга», 2013

— Тем не менее прошлым летом в рамках воркшопа голландского фотографа Анук Крейтхоф ты все-таки сделала инсталляцию со снимками из этого проекта.
— Действительно, у меня было несколько попыток сделать инсталляции «Потом», и на мастер-классе Анук я решила поэкспериментировать с проектом, пытаясь понять, можно ли его показывать в каком-то другом формате, некнижном. Мне хотелось выйти за границы, которые я себе уже на тот момент придумала. Но от формы, представленной на выставке в пространстве «Тайга» по итогам воркшопа, я отказалась. Однако из такого опыта, из обсуждений с людьми, приходившими на показ, я вынесла несколько важных моментов, определила какие-то новые ключевые слова для своей работы. Не знаю, пришла бы я к ним без эксперимента с инсталляцией.

— Как проходил процесс редактирования твоей книги? С каким объемом материала ты работала?
— Когда у меня на руках уже был весь фотографический материал, родившийся из моих размышлений на тему будущего, я столкнулась с проблемой его организации. Концептуально все части проекта мне представлялись правильными, а приемы — нужными, ни от чего отказываться я не могла. Но передо мной стоял огромный-огромный вопрос: как все это объединить? Я участвовала в нескольких открытых показах, представляла свою работу кураторам и понимала, что формат подобной покадровой презентации был большим барьером для погружения в мою идею. Он не показывал выигрышно проект и, наверное, даже не помогал проникнуться замыслом. В какой-то момент я поняла, что для меня самой эта задача неразрешима, что мне обязательно нужна помощь дизайнера, что я просто прыгаю выше головы. С этого момента я стала сотрудничать с Юлей Борисовой. К ней я пришла фактически с ворохом фотографий, которые у меня были, и с идеей, что книга должна быть организована в главах. Юля с этим согласилась, и дальше мне только необходимо было ждать, что же получится, как все в итоге сложится, каким мой проект ко мне придет, после того как в него будет внесен не только мой вклад, но и труд другого человека.


Некоторым решениям я поразилась. Было ощущение, что передо мной пазл, набор фрагментов, которые надо собрать, а как все сделать, я не знаю. Когда же я увидела первые макеты, стало ясно, что пазл складывается. Конечно, изначально существовал мой черновой вариант издания, но я совершенно на нем не настаивала, потому что он меня совсем не удовлетворял. Однако от меня исходила идея некой вводной части, какого-то портала, который будет перемещать человека из его нынешнего состояния к размышлениям о будущем.

Были какие-то мысли делать вкладки, разворачивающиеся постеры, печатать книгу на разных бумагах. И мы обсуждали эту возможность, но у Юли, как и у меня, имелись сомнения по этому поводу. Казалось, что это только утяжелит дизайн. В итоге мы отошли от избыточных элементов, поскольку материал и так разнообразный, нет смысла вводить в него еще что-то.

— В своей книге ты задаешь три четких вектора движения, называя главы «Что пропадет?», «Что останется?» и «Что появится?». Но все-таки предполагает ли эта структура свободу для зрителя?
— Я думаю, что в книге оставлено много простора, много свободного пространства, белого или черного, которое должно заполняться зрителем так, как он считает нужным. По тем разговорам, которые у меня на нынешний момент были с людьми, видевшими мою работу, я, к своей огромной радости, вижу, что это действительно происходит. Аудитория формирует собственную историю, и у всех она разная.

— У книжки есть две концовки, которые ты обозначаешь условно как оптимистичную и пессимистичную и вкладываешь в финале издания открытки с разными снимками.
— Я не брала на себя миссию создания единственного варианта предсказания. Оглашение каких бы то ни было прогнозов — это вообще достаточно амбициозная задача, и я очень четко понимаю, что не может быть абсолютно правильного развития событий. У большинства вещей нет объективной и независимой окраски, определяющей, хорошо это или плохо. Все оценочное происходит внутри человека. Одно и то же событие для кого-то может стать счастливым, а для кого-то — нет. Мне хотелось не контролировать это и дать книжке максимальную многовариантность.


— Думаю, что это получилось осуществить. Я, например, не сразу поняла, какой вариант развития событий достался мне, и в итоге про себя решила, что он оптимистичный. В самом конце «Потом» ты предлагаешь конверт с капсулой времени, куда каждый может вложить собственное послание. Как думаешь, насколько аудитория включится в эту игру?
— Мне хотелось дать мяч зрителю, хотелось показать, что это не какая-то отстраненная книжка, что она создается аудиторией вместе со мной. Проведя человека через весь путь, я тоже ожидаю, что он подумает о будущем, о своем, а не об абстрактном. Это как спусковой крючок для собственных размышлений. Мне, кстати, некоторые люди после знакомства с «Потом» рассказывали, как в их советском детстве существовала практика запечатывания капсул времени для комсомольцев 2000 года, для пионеров 2015-го. Некоторые приходили ко мне и говорили: ой, я вспомнил, что раньше такое же было, а теперь и у меня есть возможность отправить письмо, но не условным комсомольцам, отправить самому себе. Вовсе не обязательно делать это в самой книжке. Можно просто написать сообщение.

— А самой себе ты что-нибудь уже написала?
— Нет, но я как раз думаю! Для меня это тоже очень живой процесс, поэтому, может, мне и не хочется ничего пока писать, чтобы мои размышления не обретали конкретную форму.

— Чьи книжные работы тебя вдохновляли при создании собственного проекта?
— Многие. Какие-то вещи повлияли содержательно, потому что были близки тематически, а какие-то — с точки зрения дизайна и организации внутреннего пространства книги. Идею обложки я, к примеру, подсмотрела на Paris Photo. Мне попались какие-то каталоги выставки современного искусства 1970-х годов. На обложке у них было наслоение из нескольких изображений с прорезанными дырочками, так что казалось, будто книга — уже не плоский объект, а многомерный и сложный. Это запустило во мне собственные размышления. Подобный замысел очень пересекался с тем приемом, который у меня используется в главе «Что останется?».


Еще я часто рассматривала книги Анук Крейтхоф. Она нередко использует сложные решения с вложениями, с раскладывающимися постерами внутри. Не могу сказать, точно это то, что я пыталась перенять, но я смотрела разные варианты. Другая книга, оказавшаяся близкой и любимой мною, — это Speaking of Scars Терезы Энг, тоже рассказывающая о чем-то, что трудно передать визуально. Я очень много перелистывала эту работу, чтобы войти в такое же состояние.

— «Потом» издана тиражом в 500 экземпляров — достаточно большое число копий для российской авторской фотокниги, выпущенной художником самостоятельно…
— Меня на это вдохновила Надя Шереметова (директор «Фотодепартамента», куратор — Прим. авт.). Изначально замысел был поскромнее, всего сотня экземпляров. Но Надя прямо зарядила меня энтузиазмом. Это ведь большая работа, продолжительная по времени и интенсивная с точки зрения исследования, с точки зрения фотографического процесса, с точки зрения редактирования. А если в проект вложено столько труда, то почему он заканчивается всего ста копиями? Надя подстегнула мои амбиции, и я решила: ну да, я же не делаю книги каждый месяц; это действительно значительный этап в моей жизни, и он заслуживает того, чтобы быть изданным таким тиражом. Я еще не до конца понимаю, что я буду с ним делать в будущем. (Смеется.) Но надо сказать, что спустя месяц с момента получения книги из печати я уже нахожусь где-то на пятидесятом экземпляре, что в принципе достаточно быстро. И я смотрю на убывающие книги и задаюсь вопросом: а что бы я делала, если бы выпустила сто копий? Сейчас же у меня есть пространство для работы.

Наталия Балута
Self-published, 2014
500 экземпляров (пронумерованы)
22 х 14,5 см, 124 страницы, твердый переплет
Издание на русском и английском языках














Наталия Балута, фотограф из Москвы. Участница российских воркшопов Анук Крейтхоф и Николая Ховальта, студентка программы «Фотография как исследование» «Фотодепартамента» и школы современного искусства «Свободные мастерские» ММСИ. Работы Наталии выставлялись в Москве, Минске, Тольятти и Санкт-Петербурге и демонстрировались в рамках онлайн-экспозиция The Kiernan Gallery (Лексингтон, США). Публикации: Foto & Video, Urbanautica, F-Stop Magazine, Fmagazine. Финалист премии «Лучший фотограф» (2010, 2011).

Комментариев нет:

Отправить комментарий