Прожить фотокнигу: Интервью с дизайнером Антоном Лепашовым

За последние три года дизайнер Антон Лепашов принял участие в создании одних из самых интересных фотокниг авторов с постсоветского пространства. В его послужном списке к настоящему моменту значится пять изданий: «Если у тебя есть секрет» Ирины Поповой, «Письма только для двоих» Ксении Юрковой, «Ожидание» Яны Романовой и «Подписи войны» Артура Бондаря (обе работы — примеры успешно проведенных краудфандинговых кампаний), а также относительно недавние «Тени звезды Полынь» последнего из упомянутых фотографов (читайте рецензию тут). Однако в каждом из этих проектов Антон выполнял не утилитарные оформительские задачи. За словом «проектирование», которым он сам определяет свою деятельность, скрывается глубокое погружение в чужой материал и включенность в подготовку книги на всех этапах, начиная с совместного формулирования образа будущего издания и заканчивая производственным процессом. И такой подход из раза в раз дает весомые результаты.

Блогу This is a photobook Антон рассказал о том, какое значение для него имеет реконструкция авторского опыта во время работы над фотокнигами, и о коммуникационной природе дизайна.

Антон Лепашов

— Как вышло так, что ты обратился к дизайну фотокниг?
— Я много времени посвятил графическому дизайну. У меня есть определенный опыт в этой сфере и навыки, связанные с печатными технологиями. И я также давно увлечен исследованием фотографии. Она постоянно в моей жизни присутствовала, как и книги, причем в разном виде и в разных форматах. Было закономерно, что все эти интересы переплелись и я пришел к тому, чем сейчас занимаюсь.

— Твоей первой работой в качестве дизайнера фотокниги было издание «Если у тебя есть секрет» Ирины Поповой. Расскажи о том, как ты подошел к этому проекту, какую стратегию использовал в его отношении.
— Одна из составляющих этой книги — личные истории автора о своем взрослении в условиях российской действительности. На момент издания книги Ирина уже несколько лет жила в Нидерландах. Этот материал мне удалось глубже прочувствовать, когда для работы над изданием я сам на какое-то время уехал из страны. Я познакомился с тем окружением, в котором теперь находилась автор. За несколько месяцев работы над книгой и пребывания вне России у меня у самого возникли устойчивые ощущения эмиграции. Именно это дало вдохновение и определило для дизайна определенную форму и порывистую, переменчивую редактуру содержания.

Ирина Попова. «Если у тебя есть секрет», 2014

— Ты ведь продолжил следовать подобному принципу проживания материала? В прошлом году Артур Бондарь рассказывал мне в интервью, как, готовя «Подписи войны», вы вместе посещали памятники Второй мировой, погружаясь в атмосферу мемориальных мест. С «Тенями звезды Полынь», которые вышли в 2016-м, было так же?
— Да, в моей практике работа над книгой неразрывно связана с исследованием, в ходе которого автор также может глубже изучить и понять свой художественный замысел. Поначалу мы достаточно много общаемся с фотографом. Я стараюсь исследовать его персональные взгляды и то, какой была его жизнь до, во время и после работы над проектом. Для меня важно как-то восстановить, реконструировать авторский опыт. И после исследования я за некоторое время стараюсь воссоздать для себя этот опыт, который лежит в основе проекта. В процессе такого проживания я лучше понимаю замысел и начинаю ощущать форму будущего издания, определяются мои подходы к дизайну, появляется видение того, что зритель должен ощутить в момент контакта с книгой.

В случае с последним изданием Артура Бондаря основная работа проходила осенью и зимой. Я совершал длительные одиночные автомобильные путешествия, посещал заброшенные сооружения советского периода, представляя, какие ощущения мне нужно смоделировать от проекта. Хотя территория, на которой я бывал, не имела отношения к Чернобылю, она обладала той же тишиной, тем же чувством бесконечности, что мне описывал Артур, рассказывая о Зоне отчуждения. Параллельно я искал и изучал материалы и публикации по катастрофе и ее последствиям, вел свое исследование темы. Все это помогло мне погрузиться в проект.

Артур Бондарь. «Тени звезды Полынь», 2016

— А как сильно ты был вовлечен в редактирование материала для будущей фотокниги?
— Обычно вместе со своим пониманием идеи автор приносит и собственный отбор кадров. А я всегда прошу у него весь проектный архив, и меня интересуют не только сами изображения, но и то, что окружало фотографа, когда он трудился над проектом. Зачастую я вдруг обращаю внимание на какие-нибудь незначительные детали, наблюдаю какие-то обычные бытовые вещи рядом с автором и проектом. В результате этих процессов из архивов извлекаются прежде не запланированные к публикации изображения. Для «Теней звезды Полынь» я просмотрел значительное количество материалов, помимо изначально представленных: съемки на мобильный телефон, видео, заметки, рисунки — те детали и окружение, что возникали во время работы. Кроме того, у меня были на руках съемочный архив и предметы, с которыми автор контактировал и которые привез из Чернобыльской зоны. Части этих элементов нашлось место в книге.

— Как проживание идеи фотографа и взаимодействие с конкретным материалом повлияло на формат издания?
— Контакт с авторским опытом практически сразу приводит меня к пониманию физических параметров будущей фотокниги, ее скульптурной формы. Все остальное время происходит уточнение деталей дизайна и технических аспектов будущего объекта. Постепенно становится понятен набор технологий и производственного оборудования. Ты начинаешь думать тиражом, прогнозировать зрительские ощущения от контакта с книгой. Вес издания, вид переплета, тип и фактура бумаги, метод отбора и печати изображений, их масштаб и скорость переключения зрителя между ­снимками — вот некоторые из задач, что я решаю в процессе проектирования. Физические параметры исполнения книги также помогают программировать личные переживания зрителя от контакта с нарративным полем издания.

— «Тени звезды Полынь» воздействуют не только на визуальном, но и на обонятельном уровне. Книга имеет агрессивный, крепкий запах. Как вы с Артуром пришли к такой задумке? И какими средствами осуществили свою идею во время продакшена?
— В процессе формирования замысла книги я часто слышал от Артура, как он неоднократно и, вероятно, без ясных целей возвращался в Зону отчуждения и привозил оттуда не просто фотографии, а большие личные впечатления. Поэтому мне стало важно создать эту книгу как некий сгусток образных ощущений об этой загадочной территории, как дневник, наполнявшийся с каждой поездкой. Кстати, и само издание выглядит несколько потрепанно, как будто его часто таскали с собой.

Артур Бондарь. «Подписи войны», 2015

В случае с «Подписями войны» нужно было взять гораздо больший объем и вес бумаги и вырубить из нее как можно более массивную и тиражную книгу-монумент, сохраняющую память, а вот в «Тенях звезды Полынь» задача по весу и мобильности как раз противоположная.

Материалы, на которых выполнено издание, достаточно экологичны. Это образ чистоты территории Чернобыля до аварии. Но краситель для шелкотрафаретной печати, применявшийся для печати по ткани переплета, дает резкий контрастный запах. И это своего рода метафора катастрофы, поглотившей место. Этот запах насыщает все образы книги, превращая ее в токсичный объект, испачканный Зоной. Поэтому издание было решено прятать в фольгу, как бы защищая зрителя от такого воздействия. Ты раскрываешь непонятный сверток и словно пачкаешь руки. Через этот оттенок на руках ощущаешь весь остальной блок и начинаешь знакомиться с довольно загадочным нарративом книги. Всего в ней используется три вида печати. Основной блок удалось выполнить с применением офсетной УФ-печати тремя красками на шероховатой офсетной бумаге, что придает определенный тактильный оттенок восприятию изображений. Обычно на подобных типах бумаг достаточно сложно добиться такой насыщенности черно-белых изображений, но здесь это удалось сделать.

— А то, что книга разверстана фотографиями без полей, тоже работает на создание особой атмосферы?
— Да, мне нужно было максимально эффективно использовать намеченный дневниковый формат книги и создать глубокое ощущение пропитанности Зоной, интенсивно заливая развороты краской и образами практически без пауз. Благодаря детальности печати и отсутствию изгибов на книжных разворотах возникает впечатление, что фотографии по масштабу несколько больше, чем они отпечатаны на самом деле. Изображения как будто выходят за границы формата книги. Создается интенсивный, поглощающий поток образов, формируется непрерывная картинка, точно из окна движущегося автомобиля. Выходит, что этот книжный объект как бы пропитан, запечатан образами Зоны насквозь.

Открытый переплет, который здесь используется, обусловлен моим желанием создать целостность разворотов с изображениями и легкость, скольжение при переворачивании страниц. За счет отсутствия полей также возникает некоторый панорамный эффект.

Артур Бондарь. «Тени звезды Полынь», 2016

— Своего рода передышками в этом бесконечном путешествии становятся архивные фотографии, которые как раз напечатаны с полями.
— По замыслу эти найденные фотографии дают нам возможность не только двигаться по территориям Зоны отчуждения, но и перемещаться во времени, по отрезку в 30 лет, до и после катастрофы. Это физические документы, привезенные автором из Зоны. В книге найденные фото зачастую сливаются с другими образами, иногда возникают пары «было-стало». Эти снимки вместе с авторскими создают единый переплетающийся поток, но по своей композиции они представлены иначе. Найденные фотографии всегда лежат как бы на черной поверхности страницы. Мы можем разглядеть, что это физические кусочки бумаги. А образы из авторских изображений пропитывают бумагу книги насквозь со всех сторон, кроме обреза блока.

— Очень важный элемент в «Тенях» — это, как мне кажется, архивная вставка, которая, как и в «Подписях войны», напечатана на другой бумаге, нежели основной блок.
— Действительно, это значимая часть всей конструкции, смысловой центр и прямой документ о Чернобыльской катастрофе, вокруг которого вращаются все образы книги. Это, как оказывается, и есть заголовок, титульный лист и повод возникновения для всего издания. Здесь отражены первопричины появления загадочной Зоны отчуждения. Зрителю, вникающему в книгу, изначально неясно, по каким территориям он движется. Не на переплете, не на титуле это не обозначено прямо, и только постепенно при помощи подсказок можно вдруг понять, о каких местах и ситуациях идет речь.

Артур Бондарь. «Тени звезды Полынь», 2016

— Ты неоднократно подчеркнул важность исследования в процессе работы над дизайном фотокниги. Это, несомненно, постоянный инструмент в твоей работе. Но в зависимости от конкретного проекта эта модель поведения наверняка видоизменяется. Возможно, когда-то опыт проживания материала дается легче, когда-то — сложнее?
— Книги — они как люди: не бывает двух одинаковых. Опыт проживания проекта тоже разный, непредсказуемый, но всегда очень объемный. Он не простой и не сложный. Он, как и жизнь, имеет разные стороны. Допустим, книга «Письма только для двоих» Ксении Юрковой — это небольшой личный объект, который и хочет, и не хочет, чтобы его раскрыли и поняли, и именно по такому алгоритму книга взаимодействует со зрителем. Страницы от нас прячутся, в них нужно подглядывать, всматриваться, они как будто бы спрятаны в конверт, подобно письмам, на основе которых выстроен нарратив издания. При этом история подается в маленьком формате и тираже, что сохраняет ее интимность.

Ксения Юркова. «Письма только для двоих», 2014

В случае с проектом «Ожидание» речь тоже идет о личном объекте, но при этом книга Яны Романовой линейна, открыта, в ней все как на ладони. Автор удаляется со сцены, оставляя зрителя наедине с теми, за кем тот наблюдает в комнате, расположенной внутри каждого разворота. Страницы перелистываются подобно тому, как один этаж идет за другим. Мы словно в доме и на лифте едем вверх-вниз. Ни название, ни имя автора не акцентируются. Есть лишь намеки на то, что в фотографии присутствует кто-то еще, кроме зрителя и героев. В постепенном процессе разглядывания персонажей и деталей их окружения мы постепенно понимаем, кто эти люди, чего они ожидают. Словом, обе книги говорят об интимности, но воплощена она разными методами.

Яна Романова. «Ожидание», 2015

— А кстати, идея с использованием фотографий пустых постелей в «Ожидании» возникла именно в ходе работы над книгой?
— Когда книга происходит, то течение первичного авторского замысла зачастую меняется, всплывают какие-то новые идеи, подробности и элементы. Ведь автор здесь не сторонний наблюдатель, он тоже проживает свой проект заново. Так и со снимками кроватей в Яниной книге. Они появились уже в ходе работы, обогатив изначальную идею важной деталью. Самое удивительное, что удалось найти те же самые постели! Они были отсняты именно в процессе работы над книгой.

— Немного странно задавать этот вопрос тебе, но все-таки участие дизайнера обязательно в работе над фотокнигой? Может, художник сам вполне способен справиться со всем?
— Идея, редактура, первичный макет — зачастую художник может справиться с этим, найти способ, как он хочет выразить себя. Но сама по себе книга — это во многом технологии, и их немало, они сложные, они дорогие. Поэтому, когда речь идет именно о тираже, о знании методов и материалов, в большинстве случаев нужна все-таки командная работа, нужен экспертный опыт, который минимизирует риски и гарантирует ожидаемый автором эффект. Кроме того, зачастую в процессе такого командного труда на результат фотограф по-настоящему осознает, что его работа над данным проектом действительно подходит к концу и что он воплощается в реальной, твердой форме и во времени. Сотрудничество с дизайнером может дать некий толчок, чтобы автор поставил точку и понял: работа над произведением завершается, пути назад больше нет.

— Говоря так, ты имеешь в виду, что дизайнер — это человек, который не просто проектирует внутренности книги, но и распространяет свое влияние на производственные процессы?
— В моем случае никогда не было иначе. Для себя я не вижу другого понимания, как можно работать над книгой. Процесс типографского производства напрямую связан с дизайном и с первоначальным авторским замыслом. Причем во время производства могут наблюдаться удивительные события, которые нужно редактировать на лету. Нередко бывает, что какие-нибудь элементы дизайна книги рождаются прямо у печатного станка.

— Ты рассматриваешь дизайн фотокниги как собственное художественное высказывание?
— Дизайн — это коммуникация. В случае с фотокнигой это коммуникация между художественной идеей автора и тем человеком, на сознание и ощущения которого идея будет воздействовать. Так что акт высказывания, акт творения в дизайне есть состояние этой коммуникации, ее создание.

Воркшоп «Метод книги» в «ФотоДепартаменте», 2015

— Ты периодически проводишь мастер-классы по созданию фотокниг. С каким материалом к тебе приходят студенты? И что ты для себя выносишь из этого опыта?
— Материал бывает самый разный, степень готовности — тоже. Меня увлекает погружаться в него, преодолевать трудности, вместе со студентами переживать их проекты, формулировать, о чем они, применять методы исследования, которые уже сложились у меня на личном опыте. Это стремление финализировать свой проект в рамках краткого заданного времени, облечь замыслы в явную материальную форму здорово помогает некоторым авторам разобраться в собственном творчестве. Получается своего рода книжная терапия.

С 31 октября по 5 ноября Антон Лепашов проведет в петербургском «ФотоДепартаменте» новый интенсив «Найти смысл. Метод книги. Продолжение», рассчитанный на документальных и арт-фотографов, которые ищут новые смыслы и пути для своих оконченных или еще не оконченных проектов. Заявки на курс принимаются до 29 октября включительно.